На прошедшей неделе мир наблюдал очередную серию мыльной оперы “Северный поток-2”. США впервые осуществили свои угрозы и ввели санкции против трубопровода, конкретно - против российского судна, задействованного в его строительстве, и компании, которая им владеет: последний привет от администрации Дональда Трампа, как отметили в The New York Times. Западные медиа, которые освещают этот бесконечный спор, отмечают, что Берлин продолжает настаивать, будто трубопровод имеет исключительно экономическое значение, тогда как, по мнению Вашингтона, его смысл - преимущественно политический. Одна из целей “Северного потока-2” для России - обход Украины и Польши с утратой ими платы за транзит российского газа и угрозой дальнейшей дестабилизации Украины, -настаивают противники проекта. Хотя немецкие чиновники и интеллектуалы преимущественно не выступают против строительства трубопровода или даже поддерживают его, возмущение многих на прошедшей неделе вызвал поступок главы правительства федеральной земли Мекленбург-Верхняя Померания Мануэлы Швесиг, которая зарегистрировала фонд с формальной задачей содействовать проектам защиты окружающей среды и противодействия изменению климата, но на самом деле, очевидно, с целью создания условий для завершения “Северного потока-2”. Фонд получил от “Газпрома” 20 миллионов евро. “Деньги от автократического режима, который травит и убивает противников, стреляет в мирных жителей в Сирии и Украине”, - отметил в своей колонке один из руководителей редакции Die Welt, подчеркнув также, что Швесиг не смогла назвать ни одного проекта, помимо “Северного потока-2”, к которому был бы причастен фонд. На призыв чиновницы поддержать фонд хорошими идеями журналист предложил одну: расследование сомнительного российского финансирования. Неклассическая антиутопия Так вышло, что как раз в этот период западные медиа снова обсуждали войну в Украине. Способствовал этому фильм “Атлантида” Валентина Васяновича, который Украина выдвинула на Оскар и отзывы о котором опубликовали несколько крупных западных изданий. Так, в The New York Times отметили, что “классические кинематографические антиутопии о будущем всегда компенсируют свою мрачность эффектными гаджетами или хотя бы чрезвычайно быстрыми и опасными машинами, которые преследуют друг друга. Но не “Атлантида”, официальный украинский претендент на Оскар за лучший фильм на иностранном языке в этом году. Написанный, срежиссированный и снятый Валентином Васяновичем, этот фильм - особенно экономное, даже безжалостное упражнение в том, что может быть названо “медленным кинематографом”, без единой сверкающей безделушки в нем. Отчасти это потому, что будущее, в котором происходит “Атлантида”, - чрезвычайно близко: 2025, если точнее - дни после чрезвычайно разрушительной войны между Украиной и Россией”. А в рецензии The Wall Street Journal говорилось, в частности, что “подход Васяновича в прямом и переносном смысле фантастичен. Один из аспектов фантастичности - его отношение к машинам. Со времен культового документального фильма 2006 года “Индустриальные пейзажи” Дженнифер Бейчуэл, не было ни одной кинокартины, в которой огромные заржавелые вещи - грузовики, товарные составы, металлургический завод в последней лихорадке - имеют больше жизненности, чем некоторые из уставших душ, которые ими управляют”. “Я буду среди тех, кто первым проедет танком по свободному Донецку” О войне - точнее, о людях в ней - написал также Tygodnik Powszechny. Польская журналистка рассказала о тех, кто остался в Донецке, чтобы помогать украинским военным и ждать возвращения в город украинской власти. “Его профиль в социальной сети фактически пуст, - начинался текст. - Никаких фото. Дата рождения и фамилия, о которых я знаю, что они ненастоящие. Иногда он постит старые хиты советского рока. И ставит сердечки под постами украинских военных. Это не было бы удивительно, если бы не указанное место проживания: Донецк. Мне рассказывали о нем украинские солдаты из Донбасса. “Наш человек, помогает нам. Сама к нему не обращайся, подожди. Может, он решит установить контакт”. Мы по-тихому присматривались друг к другу. Но Виталик (имя изменено) иногда не может сдержаться. Особенно тогда, когда нас разделяет только несколько километров, перерезанных линией фронта. “Этим вечером будет противная погода. Может пойти дождь, не гуляй много”, - пишет мне в комментарии к фотографии, на которой я нахожусь под Донецком, на украинской стороне. “Сильно не высовывайся. В твою округу приехал недавно отличный российский снайпер”, - написал в другой раз”. “Хотите в Польше услышать голос из мусорника? Я бы хотел, чтобы в Европе знали, что тут происходит”, - пишет он после двух лет знакомства в Facebook. Мы разговариваем. Поддерживаемых Россией сепаратистов он называет “орками”, а их псевдогосударство - “мусорником”. В сети появляется редко. Когда замолкает надолго, я начинаю переживать. Иногда он появляется только для того, чтобы дать знать, что он жив. Он охотно делится историями с прогулок по донецким улицам. После нескольких разговоров у меня уже много фотографий российских антенн и систем радиоэлектронной борьбы. “Они могут заглушать или подслушивать телефоны в радиусе примерно 100 км. Украинские военные иногда рассказывают, что после российских обстрелов нельзя вызвать медиков к раненым по радиосвязи, потому что она не работает. Но ежедневно этим дорогим оборудованием прослушивают гражданских. Россия превратила Донецк в полигон. Тестирует на нас военные технологии. Иногда я чувствую себя как в научно-популярном фильме об обществе будущего, которое живет под тотальной слежкой. Каждый разговор или сообщение отслеживается”, - рассказывает он”. “Несмотря на это, изобретательные проукраинские жители Донецка используют бреши в российских системах, чтобы общаться с миром, - отметила журналистка. - Виталик: “Нас выручает информатика и паранойя. Потому что паранойя - это здоровая вещь в наших условиях. Мы прошли ускоренный курс выживания. Видишь человека в гражданском на улице и должен оценить, не разит ли тебе российскими спецслужбами. Смотришь на руки, нет ли на них следов от стрельбы. Если не научишься за несколько секунд оценивать, с кем имеешь дело, погибнешь. Когда это все закончится, мне придется заново учиться привычным вещам. Прогулкам, непринужденным разговорам, сну. На войне учишься спать, когда стреляют. На свободе учишься спать, когда не стреляют”. Еще один герой этого текста - человек, скрывающийся за хорошо известным украинской публике ником Фашик Донецкий, известный блогер. “Большинство пропагандистских материалов, которые касаются Донбасса, создаются в России или российскими журналистами, - написали в Tygodnik’е. - В Донецке не образовались структуры информационной политики. Фашик показывает мне аккаунт на YouTube, который принадлежит главе пропаганды ДНР, и издевательски смеется, что у него только 30 подписчиков: “Пародия, которая показывает условность сепаратистских республик”. “Мы для них проблема. Они знают, что против них пишет кто-то местный. Потому что только такие могут надлежаще атаковать. Мы только забрасываем тему, а она сама распространяется по сети. Власти так называемых республик широко ненавидят и пророссийские жители Донбасса. Даже они знают, что мы - единственная доступная платформа для критики власти”, - рассказывает он”. “Фашик осознает, что Россия не прощает своих врагов. За его голову уже объявлена цена. В прошлом чиновники ДНР несколько раз задерживали людей, которых подозревали в том, что они являются Фашиком Донецким. Прежде чем они разобрались в ошибке, людей подвергли пыткам, даже неделями”, - подчеркнули в польском издании. В конце текста корреспондентка Tygodnik’a, снова упоминая Фашика, рассказала, что “его раздражают заявления, что если оккупированная территория Донбасса вернется Украине, страна получит два миллиона ненавидящих Украину граждан. “А что Украина делает, чтобы они были другими? Я за всю жизнь не видел ни одного толкового правительственного проекта, который объединял бы восток и запад Украины. Никто не строил национальной идентичности. Сейчас в Донецке даже не послушать радио и не посмотреть телевидения на украинском”. “Фашик верит, что Донецк когда-нибудь вернется к Украине: “Я буду среди тех, кто первым проедет танком по свободному Донецку. Я буду помогать нашим военным брать этот город. Они говорят, что возвращение этих земель может означать потери среди гражданских. Это сложно. Гражданские - это мы. Мы готовы. Местные сепаратисты не боятся украинской армии. Кого боятся? Нас, людей из Донбасса, у которых в сердцах Украина. Потому что мы знаем, как это началось. Знаем, кто ходил на референдум, кто помогал сепаратистам, кто доносил. Те, кто вынужден был выехать, вернутся домой и спросят, где их украденные вещи. Скажут соседям: вы продались за рубли! К нам ни у кого не было жалости. И у нас ее не будет. Мы сами очистим нашу землю”. Он оттуда не уедет: “Мы пережили семь лет страданий, переживем еще пятнадцать. Если не мы, то наши дети. Мы тут. Мы ждем”. Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”
